Итоговая статья Андрея Ильницкого «Обеспечение интеллектуального лидерства — основа национальной безопасности» опубликована в фундаментальном академическом военно-теоретическом журнале «Военная мысль» (№1.- 2021). В статье анализируется деятельность американских и европейских экспертно-аналитических организаций, обеспечивающих принятие стратегических и оперативных решений в области реальной политики. Обосновывается необходимость создания при Министерстве обороны Российской Федерации Научно-образовательного центра гуманитарных технологий, сети смежных научно-экспертных «мозговых центров» и образовательных структур для оказания содействия военно-политическому руководству государства в решении задач предупреждения (нейтрализации) гибридных угроз и вызовов в сфере национальной безопасности, сформулированы основные цели, задачи и направления их деятельности.

Причины гибели больших империй — неадекватность восприятия действительности правящими элитами[1].
Британский историк А.Д. Тойнби

В САМЫЙ разгар коронакризиса первой волны (11 мая 2020) американская исследовательская организация RAND Corporation, работающая по заказам правительства и министерства обороны США, опубликовала доклад «Вглядываясь в хрустальный шар. Целостная оценка будущего ведения войны».

Новые угрозы

Главный вывод в данном документе сформулирован следующим образом: «В ближайшее время политики могут и будут все чаще искать военные решения, потому что военные — это один из немногих правительственных институтов, которым американцы доверяют»[2]. Подобный выход из кризиса «через войну» — далеко не новое, а хорошо апробированное решение руководства США в области реальной политики. Для этого нужны враги, поэтому в докладе определены главные оппоненты, препятствующие мировой гегемонии США:
«Противники США — Китай, Россия, Иран, Северная Корея и террористические группировки, вероятно, останутся неизменными»[3].

Российская Федерация (РФ) в данном исследовании позиционируется как весьма агрессивный оппонент: «Реваншистская Россия становится все более агрессивной, вмешиваясь в дела Грузии, Украины и Сирии, подтверждая свою позицию великой державы»[4]. По сути, РФ доктринально закреплена врагом США[5, 6]. Администрации США могут меняться, но их антироссийский курс будет инвариантен. Из этого и следует исходить в стратегии.

Роль ядерного сдерживания в такой ситуации трудно переоценить. Запад во главе с США избегает прямой военной конфронтации с Россией, поскольку она способна нанести им неприемлемый ущерб. Поэтому буквально на наших глазах происходит изменение стратегии противостояния. В Концепции быстрого глобального удара и Стратегии национальной обороны США откровенно написано, что «горячей войне» должна предшествовать или полностью заменить её так называемая прокси или гибридная война*.

Прокси война — международный конфликт между двумя странами, которые пытаются достичь своих собственных целей с помощью военных действий, происходящих на территории и с использованием ресурсов третьей страны, под прикрытием разрешения внутреннего конфликта в этой третьей стране. (Определение дано американским политологом Карлом Дойчем в 1964 году)[7].
Гибридная война — использование военных и невоенных инструментов в интегрированной кампании, направленной на достижение внезапности, захват инициативы и получение психологических преимуществ, используемых в дипломатических действиях, масштабные и стремительные информационные, электронные и кибероперации, прикрытие и сокрытие военных и разведывательных действий в сочетании с экономическим давлением. (Определение дано в ежегодном лондонском издании Международного института стратегических исследований в 2015 году)[8].

Западные же экспертные группы из так называемых think-tank—ов (аналитических центров) в своих прогнозах и рекомендациях еще откровеннее. В качестве примера можно привести вышедший в апреле 2019 года фундаментальный доклад все той же RАND Corporation «Перенапряженная и несбалансированная Россия. Оценка воздействия вариантов наложения расходов»[9]. В этом труде американские эксперты изложили свою версию уязвимостей и слабостей России и предложили меры, которые стоит предпринять Западу для перенапряжения РФ, чтобы дезориентировать её, замедлить развитие и в конечном итоге привести к распаду по аналогии с СССР. По версии RAND Corporation, США готовы объявить России гибридную войну по всем фронтам, включая экономические, информационно-идеологические, геополитические и военные меры.

Формирующее реальность качество прогнозов

Проанализируем качество данных прогнозов, чтобы понять, насколько целесообразно принимать во внимание описанные в этом и подобных докладах сценарии. Исследование RAND о перенапряжении России проводилось два-три года тому назад. Оно содержит весьма конкретные, расписанные по этапам, срокам и местам действия США на постсоветском пространстве. Поэтому уже сегодня можно увидеть и оценить реалистичность прогнозов. И сразу же напрашивается вывод — они продуманы, системны и точны, а реализация выстроенных на их основе планов — достаточно эффективна. Так, в четвертой главе доклада описываются семь возможных шагов США на пространстве геополитических интересов России:

• предоставление летального оружия и военной помощи Украине;
• возобновление поддержки сирийских повстанцев;
• продвижение демократии и содействие смене режима в Белоруссии;
• расширение связей на Кавказе, использование напряженности между Арменией и Азербайджаном;
• усиление присутствия США в Центральной Азии, сокращение там российского влияния;
• изоляция Приднестровья, разбалансирование ситуации в Молдавии: «Переворот и смена власти в Приднестровье и изгнание российских войск из региона станет ударом по престижу России»[10].

Надо признать, что данные шаги в основном претворяются в жизнь. Подтверждение тому — события в Киргизии, Белоруссии и Нагорном Карабахе, скандальные выборы в Молдове. Возможная следующая, на наш взгляд, цель — Казахстан, который, кстати, интересен и Китаю, и США.

Не всегда США и НАТО действуют напрямую, чаще через своих союзников (Великобритания прежде всего), спецслужбы и агентов влияния в элитах, т. е. их планы нередко реализуют так называемые региональные операторы, будь то эрдогановская Турция на Кавказе и в Центральной Азии или Польша с прибалтийскими USA-вассалами на западных рубежах РФ.

Анализ показывает, что на очереди перенапряжение ситуации в Черноморском макрорегионе. Вышедший в октябре 2020 года доклад RAND «Россия, НАТО и безопасность на Черном море»[11] посвящен новой стратегии военного, экономического и политического сдерживания РФ в южной Европе.

В данном докладе вашингтонские аналитики указывают, что для России Черноморский регион — важнейшая связующая линия сохранения сферы влияния, формирования будущего
Европы и проецирования российской мощи в Восточное Средиземноморье и на Ближний Восток, а также позиционируют его еще и как место пересечения нескольких ключевых российских проблем с международной безопасностью.

В документе RAND даются и рекомендации гибридного воздействия на Россию с постепенным усилением военного давления в этом регионе. Помимо механизмов НАТО ставку предлагается делать на развитие двусторонних отношений и договоренностей между США и странами региона: Турцией, Украиной, Грузией, Молдавией, Румынией, Азербайджаном и Арменией. По каждой из них прописан отдельный сценарий взаимодействия с целью вовлечения в антироссийскую коалицию. Предлагается оказывать им военную, экономическую и информационную помощь, а также киберподдержку для противодействия России, включая весь спектр методов информационной войны и откровенное дирижирование политическими процессами. Не случайно в Черном море все чаще стали появляться боевые корабли и самолеты США и других стран НАТО (Рис. 1. Большой десантный корабль Fort McHenry ибомбардировщик B-52H ВС США в Черном море[12, 13]]).

Запад во главе с США избегает прямой военной конфронтации с Россией, поскольку она способна нанести им неприемлемый ущерб. В Концепции быстрого глобального удара и Стратегии национальной обороны США откровенно написано, что «горячей войне» должна предшествовать или полностью заменить ее так называемая прокси или гибридная война.

Следует понимать, что представленные в документах RAND выводы, предложения и рекомендации — либо уже реальная политика, либо станет таковою в ближайшее время. Так будет, если Россия «не передумает» наших оппонентов, не сработает на опережение и срыв агрессивных планов США и НАТО. Бездействие фактически обрекает наше государство на существование в навязанной американцами и их агентами влияния повестке. А это категорически не соответствует суверенному выбору России.

Важно подчеркнуть — перенапряжение России по прогнозам RAND может быть успешным не потому, что американцы всем по-хозяйски «заправляют» на пространстве интересов России, а в связи с тем, что они четко предугадывают, а точнее, играя вдолгую, выявляют и прогнозируют на научно-аналитической основе тренды и как результат попадают в резонанс, оседлывая волну, четко подбирая ресурсы и исполнителей, действуя через третьи руки. Прокси-стратегия с технологиями софтпауэр (мягкой силы) — в действии [14, 15].

Фабрики смыслов — как это работает

Рассмотрим, как же работают «фабрики» формирования реальной политики — военно-аналитические мозговые центры — в ведущих странах мира, прежде всего в США. Существует несколько моделей их создания и функционирования.

Начнем с уже упомянутой RAND Corporation[16]. Она являлась совместным проектом ВВС и корпорации «Дуглас» и была создана в 1948 году как некоммерческая исследовательская организация. Это отражало важнейшие на тот момент запросы и тенденции в развитии военно-политической сферы. Тип организации — негосударственный стратегический исследовательский центр. Провозглашенная миссия — содействие научной, образовательной и благотворительной деятельности в интересах общественного благополучия и национальной безопасности США, разработка и выявление новых методов анализа стратегических проблем и стратегических концепций. Обеспечивает прямую связь между государством и крупнейшими промышленными корпорациями.

С начала 1950-х годов RAND работает по заказам американских правительственных органов — Пентагона и разведслужб, прежде всего проводя исследования по военно-техническим и стратегическим аспектам актуальных проблем национальной безопасности, в том числе в космической сфере, информатизации и искусственном интеллекте.

В организационном плане RAND представляет собой мощную сетевую корпорацию со штатом в 1950 человек из примерно 50 стран, в том числе доктора наук — 54%, магистры — 36%, бакалавры — 10%. Научные сферы персонала: экономика, социальные науки, политический анализ — 11%; международные отношения, инженерия — 9%; политические, естественные, поведенческие науки — 7%; физические науки, компьютерные технологии — 6%. К работе на временной основе под конкретные проекты дополнительно привлекаются тысячи лучших специалистов со всего мира.

В структуру RAND также включена высшая школа Frederick S. Pardee RAND Graduate School (докторантура в области анализа политики и практической работы над исследовательскими проектами), которая, с одной стороны, обеспечивает кадрами аналитические службы правительства США, а с другой — усиливает влияние и лоббистcкие возможности RAND.

Следует отметить принципиальную особенность RAND — относительная свобода для сотрудников, обеспечение им социальных и профессиональных лифтов, ориентация на продвижение и превращение их в значимые научные фигуры еще во время работы и за счет выполнения проектов в рамках данной организации. Поощряются также публикации и участие специалистов RAND в публичных политических дискуссиях в пределах определенных понятных ограничений.

Впечатляет список сотрудничающих с RAND лауреатов Нобелевской премии. Данная корпорация изначально имела надведомственную, междисциплинарную, внепартийную международную политическую платформу, обеспеченную широким интернет-представительством и издательской программой. Российский Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) и отчасти Международный дискуссионный клуб «Валдай» по степени публичности близки к RAND, но действуют в заметно меньших масштабах (Рис. 2. Российский СВОП[17] и Международный дискуссионный клуб «Валдай»[18] действуют в заметно меньших масштабах, чем RAND Corporation).

Важно и то, что у RAND имеется большой объем закрытых материалов, гарантированно изучаемых и оцениваемых на различных, включая высшие, уровнях руководства США. Это означает, что в RAND умело сочетается закрытость и открытость деятельности в качестве конкурентного преимущества. В России подобные ключевые предпосылки отсутствуют, поэтому в чистом виде повторение опыта RAND невозможно, хотя многое позитивное взять оттуда полезно.

Над разработкой и реализацией планов правительства США и стран НАТО в сфере реальной политики работает не только RAND, но и щедро финансируемая система десятков и сотен постоянных и ситуационных think-tank—ов — американских и европейских экспертных групп и институтов, обеспечивающих подготовку и принятие стратегических и оперативных решений на научно-аналитической основе. Рассмотрим деятельность некоторых наиболее известных из них (табл.).

Наиболее известные американские и европейские экспертно-аналитические организации, обеспечивающие подготовку и принятие стратегических и оперативных решений на научно-аналитической основе

Наименование организации, страна	Принадлежность, тип, источники финансирования	Цели, задачи, основные направления деятельности, проекты, особенности структуры
Центр стратегических и международных исследований, США (The Center for Strategic and International Studies, CSIS)[23]	Аналитический институт (Вашингтон, округ Колумбия), основан в Джорджтаунском университете (американский аналог МГИМО) в 1962 году. Тип: негосударственный. Источники финансирования: корпоративные, государственные фонды, физические лица и др.	Цель — проведение исследований по вопросам политики, стратегический анализ политических, экономических проблем и вопросов безопасности по всему миру с особым акцентом на международные отношения, торговлю, технологии, финансы, энергетику и геостратегию. Некоторые программы и проекты: Группа оборонно-промышленных инициатив; Программа энергетической безопасности и изменения климата; Проект США — Индия; Ближневосточная программа; Проект по истории и стратегии; Правозащитная инициатива; Глобальное здравоохранение; Проект по ядерным вопросам; Программа технологической политики; Проект противоракетной обороны; Программа анализа оборонного бюджета; Проект транснациональных угроз; Проект по изучению Кореи; Проект по изучению Китая; Проект по изучению Японии; Программа «Россия и Евразия»; Африканская программа; Европейская программа; Программа Юго-Восточной Азии; Турецкий проект; Высшее образование и Академия лидерства; Проект аэрокосмической безопасности; Проект глобальной продовольственной безопасности и др.
Совет по оборонной политике, США (Defense Policy Board)[24]	Создан при заместителе министра обороны США по политическим делам. Тип: ведомственный, государственный. Финансируется государством	Цель — обеспечение министра обороны США и замминистра независимыми информационными советами и мнениями по вопросам оборонной политики, выполнение конкретных задач министра и замминистра. Особое внимание сосредоточивает на вопросах, имеющих главное значение для стратегического департамента, формулировании практических выводов по организационной структуре ВС США и модернизации вооруженных сил на основе способности министерства обороны осуществлять военную стратегию США, а также на региональных оборонных политиках и др. Штат ограничен уставом: до 20 человек, которые имеют выдающиеся достижения и опыт в области оборонной и национальной политики
Объединенный центр концепций, доктрин и экспериментов, Франция (Centre interarmées de concepts, doctrines et experimentations, CICDE)[25]	Подотчетен начальнику штаба вооруженных сил Франции. Тип: ведомственный (министерство обороны), государственный. Финансируется государством	Цель — проведение оперативной перспективной работы, разработка и тестирование концепций и совместных доктрин в национальных или многонациональных рамках. Основные направления деятельности: • развитие сотрудничества с аналогичными структурами в мире (НАТО, ЕС, ООН); • использование потенциала гражданских лиц, самых передовых экспериментальных методов при поддержке технико-эксплуатационных лабораторий; • работа совместно с институтом стратегических исследований Военной школы (вуз Министерства обороны Франции). Методологические принципы: проектная деятельность (написание доктрин, концепций, проведение эксперименты); совместная работа с внешними участниками центра, которые могут внести вклад в проект; применение экспериментов в случае неотложной оперативной потребности или при решении комплексной проблемы (задачи). По данным французских СМИ, организационная структура CICDE — «черный ящик», т.е. неизвестна
Стокгольмский международный институт исследования проблем мира, Швеция (SIPRI)[26]	Тип: негосударственный. Источники финансирования: гранты от правительства Швеции; независимые фонды (в 2018 году — Оксфорд, университет Чикаго, UNSCAR, Еврокомиссия, посольства Афганистана, Кубы, ЮАР, Красный Крест, Госдеп США)	Цель — проведение научных исследований по вопросам конфликтов и сотрудничества, имеющих важное значение для международного мира и безопасности с целью содействия пониманию условий для мирного урегулирования межгосударственных конфликтов, а также для стабильного мира. Основные задачи: • проведение исследований и мероприятий по вопросам безопасности, конфликтов и мира; • предоставление анализа политики и рекомендаций; • содействие диалогу и наращиванию потенциала; • содействие прозрачности и подотчетности; • предоставление авторитетной информации глобальной аудитории. Особенности областей исследования: • региональная и глобальная безопасность; • вооруженные конфликты и их решение; • военные расходы и вооруженные силы; • контроль над вооружениями, разоружением и нераспространением вооружений. Структура: коллегиальный орган управления (Совет), председатель и 7—9 других членов; исследователи по Уставу набираются из разных регионов мира

Кроме приведенных в таблице организаций определенный интерес может представлять Королевский институт международных отношений, Великобритания (Royal Institute of International Studies, Chatham House)[19], где внедрен секторальный (ведомственный) подход к проведению научных и экспертных исследований, но в рамках почти классической иерархической структуры.

Сети западных «мозговых центров» активно работают и как лоббистские центры, продвигая интересы политических групп, ведомств, корпораций и целых стран. Одной из самых современных и влиятельных американских лоббистских групп считается Центр новой американской безопасности (Center for a New American Security, CNAS)[20], представляющий собой независимую, двухпартийную, инновационную, некоммерческую организацию, которая «разрабатывает сильную, прагматичную и принципиальную политику национальной безопасности и обороны»[21]. Основан в 2007 году соучредителями Dr. Kurt M. Campbell и Michèle A. Flournoy, находится в Вашингтоне.

С момента образования деятельность центра ориентирована на важнейшие стратегические решения США. Его ключевая миссия, как обозначено в отрытом доступе, заключается
в информировании и подготовке руководителей национальной безопасности сегодня и завтра, т. е. кадрового резерва правительства США: «Наша программа динамичных исследований призвана формировать выбор лидеров в правительстве США, частном секторе и обществе для продвижения интересов и стратегии США»[22].

Кроме лоббистской и кадровой работы CNAS проводит новаторские исследования и анализ, устраивает семинары, конференции и конгрессы для формирования актуального, по их мнению, дискурса по ключевым проблемам национальной безопасности, внутренней и внешней политики США. Центр активно привлекает в свои ряды отставных и действующих политиков и специалистов, которые занимали или продолжают занимать видные посты в правительстве США, Пентагоне, Государственном департаменте, Белом доме, Центральном разведывательном управлении, а также в Конгрессе и частном секторе. В результате получается влиятельная лоббистская сеть, пронизывающая властные структуры США и активно участвующая в формировании реальной политики Вашингтона.

«Мозговые центры» на Западе и прежде всего в США кроме собственно аналитической деятельности выполняют еще одну важную функцию, вытекающую из особенностей американской политической (избирательной) системы. Речь идет о том, что в случае смены администрации (с демократической на республиканскую или наоборот) новый глава
государства, как правило, приводит с собой свою команду. Многочисленным сотрудникам Госдепартамента и других государственных структур, ориентированным на предыдущую администрацию, просто некуда деваться. «Мозговые центры» служат своего рода хабами, куда данная публика уходит на время нахождения у власти «чужой» администрации.

Оттуда они — уже в качестве экспертов — выражают свою точку зрения на тему внутри- или внешнеполитической линии США. Так формируется и накапливается национальный кадровый резерв, а сильные игроки не выпадают из государственной обоймы, обеспечивая преемственность стратегии. Именно потому военно-политический курс США инвариантен при смене администраций. Такая схема вряд ли напрямую применима к российским политическим реалиям, в которых отсутствует цикличность, политическая система стабильна, а курс последователен. Но сам механизм накопления и преемственности интеллектуального ресурса в элитах следует, на наш взгляд, принять к сведению и по возможности реализовать с учетом российских условий.

Экспертно-аналитическое пространство России

Следует, к сожалению, признать, что в России дела с экспертно-аналитическим обеспечением политики в области национальной безопасности обстоят не лучшим образом. Эффективной системы, соответствующей новым гибридным вызовам, до сих пор практически не создано[27]. А имеющееся институционально-смысловое поле разделено по ведомственно-дисциплинарному принципу и разбалансировано. Отсутствует интегрирующий центр разработки и принятия решения в области национальной безопасности, не сформирована сеть экспертно-аналитических институтов («мозговых центров»), работающая под общую государственную стратегию в конкурентном режиме. И это на фоне все более обостряющейся геополитической обстановки в условиях разрушения существовавших в последние 30—35 лет механизмов ограничения военно-политической конфронтации и экономической конкуренции[28]. Так, администрацией Трампа повышен статус киберкомандования США до единого боевого командования, декларировано упрощение режима санкционирования киберопераций наступательного (!) плана с передачей полномочий от президента на более низкие уровни. Принята на вооружение концепция «перманентной активности и обороны на передовых рубежах» в целях захвата и удержания стратегической инициативы в киберпространстве, создавая у противника неопределенность в отношении их намерений за счет перенесения борьбы на вражескую «виртуальную территорию». Наблюдаются попытки повысить порог использования дестабилизирующих действий в отношении стран-конкурентов, лишь только пока не переходящие в прямое военное противостояние. Смена администрации США, на наш взгляд, лишь повысит «градус агрессивности» по отношению к России.

Складывающаяся военно-политическая обстановка требует качественного всестороннего анализа и прогнозирования основных направлений развития невоенных средств обеспечения военной безопасности страны и разработки мер противодействия возникающим угрозам[29, 30]. Китайский стратег и мыслитель древности Сунь-Цзы в свое время писал: «Самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы и лишь на третьем месте — разбить его войска»[31]. По сути, вышеупомянутые доклады RAND посвящены именно тому, чтобы методами гибридной войны разбить замыслы России.

На наш взгляд, Россия в этой «войне замыслов» в лучшем случае играет на чужом поле. Невостребованность научной экспертизы, сервильность элит, в том числе научных, чрезмерное увлечение пропагандистской и информационно-манипулятивной стороной политических и военно-политических вопросов представляется одним из наиболее значимых факторов, приведших к кризису прикладной военнополитической аналитики в России.

Возникший кадровый и концептуальный вакуум заполняется непрозрачными инициативными и самозванными структурами, привлекающими случайных, недостаточно компетентных специалистов. Эти структуры и эксперты, как правило, не имеют ни фундаментальной научной опоры, ни твердых патриотических убеждений. Из случайно набранных, «списанных в запас» по разным причинам бывших спецов и профессиональных грантоедов, а нередко и просто откровенных, но медийно шумных дилетантов, возникают полуформальные институты и группы влияния, приватизирующие «поле экспертных оценок и смыслов» в российских СМИ, и иногда, надо признать, и в политических элитах, т. е. там, где принимаются решения. Тем самым возникает организационная основа для внедрения в экспертно-политический дискурс неблагоприятных для ВС РФ и в целом государства позиций. Не говоря уже о возможном формировании «пятой колонны» и неконтролируемой системы утечек информации.

В российских же ведомственных научно-аналитических центрах либо распространена ситуация «театра одного актера», сервильно обслуживающего руководителя ведомства, либо отношения переводятся в непубличный режим, работы засекречиваются, а сотрудники полностью утрачивают статус в научной и экспертной среде. Это, в свою очередь, ограничивает приток новых кадров и приводит к интеллектуальному застою ведомственных закрытых структур.

Но главная, на наш взгляд, проблема — неготовность российских руководящих кадров воспринимать новую для них, непрофильную (т. е. на управленческом и дисциплинарном стыке) информацию, меняющую устои и сложившийся годами порядок вещей. Воистину, к данной ситуации разительно подходят слова, написанные испанским философом XX
века Хосе Ортега-и-Гассетом: «Мы живем в эпоху, которая чувствует себя способной достичь чего угодно, но не знает, чего именно. Она владеет всем, но только не собой. Она заблудилась в собственном изобилии»[32].

Какие меры целесообразно предпринять

Главный вызов, стоящий в данном контексте перед Министерством обороны и другими силовыми ведомствами России, — целостность осмысления гибридных угроз и ответов на них. Для этого необходимо создать интегрированную, не узковедомственную и отраслевую, а именно общенациональную систему безопасности, позволяющую владеть ситуацией по-настоящему, т. е. не только знать и понимать картину происходящего, но и прогнозировать и управлять ее развитием, тем самым вырабатывая государственную суверенную политику. Эта политика должна обеспечиваться институционально, технологически, кадрово и финансово[33, 34].

Первостепенное значение приобретает ускоренное формирование национальной системы противодействия гибридно-информационным угрозам[35]. Это может быть сделано в качестве актуального приоритета обеспечения национальной безопасности в рамках инициированной Правительством РФ реформы управления. Базовым принципом стратегии такого противодействия следует считать действия на опережение, обоснованные единой (комплексной) системой прогнозирования и предупреждения угроз и вызовов во всех сферах: образовании, культуре, экономике, науке, обороне и безопасности. Это позволит обеспечить предвидение и исследование возникающих угроз и вызовов, выработку предложений по стратегии их преодоления (разрешения), выводящей Россию на новый уровень обороноспособности, конкурентоспособности и влияния в мире.

На первом этапе построения такой системы целесообразно, на наш взгляд, создать на базе Министерства обороны РФ межведомственный интегрирующий центр — Научно-образовательный центр гуманитарных технологий (НОЦ ГТ), действующий по трем ключевым направлениям:

первое — мониторинг и анализ тенденций в развитии несиловой и ограниченно-силовой составляющей мощи ключевых государств мира, включая и информационные методы воздействия;

второе — проведение фокусных образовательных программ для представителей силовых ведомств и более широкого круга институтов власти в целях информирования их о новейших тенденциях развития военно-политической обстановки в мире;

третье — проведение научно-практических мероприятий или действий (публикаций), имеющих информационные и/или дезинформационные цели в отношении стран-конкурентов России.

Для кадрового и научного обеспечения деятельности НОЦ ГТ на базе одной или нескольких академий Вооруженных Сил РФ (Военная академия Генерального штаба ВС РФ, Военный университет Министерства обороны РФ и др.) следует создать факультеты и кафедры, а также вузовские научно-образовательные центры (НОЦ) подготовки и переподготовки кадров по тематике «Психологическая оборона» и всему спектру вопросов информационно-гибридного противодействия, разработать и внедрить соответствующие образовательные модули[36]. Данные вопросы предметно обсуждались, в частности, на круглом столе, проведенном в рамках Международного военно-технического форума (МВТФ) «Армия-2020»[37, 38] (Рис. 3. Круглый стол на МВТФ «Армия-2020» по теме: «Психологическая оборона. Борьба за историю — борьба за будущее»).

В дальнейшем, отработав технологию на НОЦ ГТ, необходимо приступить к формированию и развитию на базе Минобороны России и смежных силовых структур, но под общим кураторством главного заказчика (по всей видимости Совета безопасности РФ) сети «мозговых центров», выполняющих научно-экспертную роль, оказывая содействие государству в выработке и реализации решений в области национальной безопасности. Данным центрам, построенным на современной научно-технологической основе, единой содержательной, целевой логике и конкурентном принципе, целесообразно определить ряд важнейших задач:

• участие в экспертной работе по формулированию политической линии при наличии права высказывать альтернативную («диссидентскую») точку зрения;
• глубокая проработка конкретных аспектов, связанных с реализацией различных вариантов конфликтных линий и угроз (военно-политические аспекты, этноконфессиональный срез, исторический подтекст, экономические особенности и др.);
• выработка прогнозов и сценариев;
• оказание непубличной поддержки в реализации линии государства, «подстраховывание» ее на экспертном уровне, например в форме контактов с «серыми» или неудобными игроками, предоставление площадки для диалога между противоборствующими сторонами в конфликте и др.;
• формирование смыслов и актуальной информационной повестки, например, в форме публикации тех или иных прогнозов, идей и схем, которые могли бы претендовать на прорывной характер в целях изучения возможной реакции[39, 40, 41, 42].

Применение в «мозговых центрах» современных инструментальных средств поддержки принятия решений руководством РФ, ВС РФ и других силовых ведомств будет способствовать проведению качественного анализа военно-политических ситуаций в сфере национальной и международной безопасности, предотвращению влияния фактора внезапности и улучшению обоснованности предпринимаемых шагов по противодействию потенциальному противнику. Через данную сеть центров можно также осуществлять непрерывный мониторинг обстановки в административно-политической, финансово-экономической, информационной, кибернетической, военной, идеологической и культурно- мировоззренческой сферах, а посредством коммуникационных структур влияния и обратной связи — оценивать последствия принятых решений. В основе алгоритма их деятельности должны быть новейшие достижения в сфере искусственного интеллекта[43].

Важный нюанс — обязательно необходимо, на наш взгляд, предусмотреть расширение интеллектуального пространства работы НОЦ ГТ на гражданскую среду[44], поскольку существование чисто военного центра сузит возможности его влияния и присутствия не столько в научном, сколько в политическом пространстве. Для полноценного позиционирования центру нужны партнеры (существующие или созданные специально) из числа гражданских научно-экспертных, образовательных, политических и общественных структур. НОЦ ГТ, сеть «мозговых центров» и связанные с ними государственные органы должны иметь возможность пользоваться потенциалом подобных структур для продвижения своей позиции в России и за рубежом при наличии такой потребности или указаний высшего политического руководства. Требуется также внедрить механизм представления позиции НОЦ ГТ в открытых академических и популярных СМИ, участия сотрудников в гражданской научной жизни, что обеспечит научно-профессиональный рост сотрудников[45].

В силу складывающейся общественно-политической, геополитической и военной обстановки в стране и мире работу НОЦ ГТ и сети «мозговых центров» следует, на наш взгляд, запустить уже в 2021 году и в течение ближайших трех—пяти лет развернуть их полномасштабную деятельность по следующим основным направлениям:

• экспертно-аналитическое обеспечение управленческих решений в части, касающейся инновационных оборонных технологий в гуманитарной сфере;
• привлечение экспертного сообщества для получения компетенций в вопросах национальной безопасности в информационной и гибридной сферах;
• содействие Минобороны России, смежным силовым ведомствам и гражданским структурам (в части касающейся) в выработке и реализации стратегий предупреждения (нейтрализации) гибридных угроз, поиске новых технологий выявления и упреждения информационных и киберугроз и формировании социально-коммуникационных технологий влияния;
• поиск новых форм и методов противодействия гибридным угрозам;
• разработка долгосрочных военно-политических и идеологических концепций в части, касающейся своей компетенции;
• подготовка аналитических продуктов как стратегического, так и оперативного свойства по актуальной повестке: прогностика, форсайты и др.;
• экспертно-аналитическое обеспечение программ сотрудничества ВС РФ с экспертным сообществом, смежными силовыми органами, научно-производственными структу рами, бизнесом и общественными организациями в части, касающейся информационно-гибридного противодействия;
• разработка и реализация учебных программ (курсов) по современным гуманитарным технологиям для Минобороны России, заинтересованных ведомств и структур;
• организация и подготовка дискуссий, конференций, форумов, «мозговых штурмов», круглых столов по направлениям работы НОЦ ГТ;
• формирование привлекательного образа ВС, других силовых ведомств и государства РФ в общественном сознании в стране и за рубежом.

Подводя итог, следует вновь подчеркнуть, что в России назрела объективная необходимость создания системы, обеспечивающей экспертно-аналитическое сопровождение решений, принимаемых в области национальной безопасности. Основу данной системы должен, на наш взгляд, составить образованный на базе Министерства обороны РФ межведомственный НОЦ ГТ и связанная с ним сеть «мозговых центров», работающих в единой интегрирующей научно-методологической логике на ведомственно-дисциплинарном, конкурентном принципе под единого заказчика и общую стратегию национальной безопасности в области противодействия гибридно-информационным угрозам.

Для кадрового и научного обеспечения деятельности НОЦ ГТ и сети «мозговых центров» на базе Военной академии Генерального штаба ВС РФ, Военного университета Министерства обороны РФ и некоторых других военных академий следует сформировать факультеты, кафедры и вузовские НОЦ для подготовки и переподготовки кадров по всему спектру вопросов информационно-гибридного противодействия, разработав и внедрив соответствующие образовательные модули. Подобную кадрово-образовательную работу требуется развернуть не только в Министерстве обороны и других силовых ведомствах, но и в гражданских вузах и федеральных органах исполнительной власти в части их касающейся.

Эффект от своевременной реализации представленных настоящей статье предложений, на наш взгляд, не замедлит позитивно сказаться на качестве решения задач по обеспечению национальной безопасности в области отражения информационно-гибридных угроз. В результате будет запущена деятельность уникальных, не имеющий аналогов в военных и гражданских структурах НОЦ ГТ и сети «мозговых центров», производящих как научно-аналитический, так и образовательный продукт, организована подготовка и переподготовка кадров (военных и гражданских специалистов) в области отражения гибридных угроз, обеспечено привлечение к сотрудничеству лучших экспертов и ученых страны. Тем самым будет внесен существенный вклад в исполнение требований Президента РФ и Министра обороны о лидерском уровне военного образования[46].

В заключение уместно привести фразу великого российского дипломата канцлера А.М. Горчакова, написанную в XIX веке сразу после Крымской войны (1853—1856): «Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит перед лицом таких фактов, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью. Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредоточивается!»[47]. Именно сейчас, перед лицом нарастающих гибридных угроз России вновь надо сосредоточиться для того, чтобы выполнить главную задачу — обеспечить национальную безопасность страны на десятилетия вперед. Министерство обороны РФ должно стать инициатором и интегратором этого процесса.

Важное замечание:

Автор благодарит Дмитрия Евстафьева, Александра Лосева, Дмитрия Куликова, Ирину Шойгу, Юлию Шойгу, Валентину Барабанщикову, Наталью Касперскую, Марию Ходынскую-Голенищеву, Марию Ленченко, Игоря Мишуткина, Павла Коновальчика, Николая Лишина, Дмитрия Витвинского, Игоря Ашманова, Виктора Мураховского и Федора Лукьянова, в обсуждениях с которыми вырабатывалась представленная в статье точка зрения.

---

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ¹ Тойнби А.Д. Постижение истории. URL: https://www.rulit.me/books/postizhenieistorii-sbornik-read-10353-1.html (дата обращения: 05.10.2020).
2. ² Peering into the Crystal Ball Holistically Assessing the Future of Warfare // RАND Corporation. 2020. № RB-10073-AF. URL: https://www.rand.org/pubs/research_briefs/RB10073.html (дата обращения: 07.10.2020).
3. ³ Т а м  ж е.
4. ⁴ Т а м  ж е.
5. ⁵ National defense strategy. URL: https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf (дата обращения: 07.10.2020).
6. ⁶ Report to Congress on Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles. URL: https://news.usni.org/2020/02/17/report-to-congress-on-conventional-prompt-global-strike-and-long-range-ballistic-missiles-2 (дата обращения: 07.10.2020).
7. ⁷ Микрюков В.Ю. Прокси войны // Научно-исследовательский центр проблем национальной безопасности. URL: https://nic-pnb.ru/analytics/proksi-vojna/ (дата обращения: 07.10.2020).
8. ⁸ Ходаренок М., Зинченко А. Гибридное оружие войны. URL: https://www.gazeta.ru/army/2016/08/10/10112729.shtml (дата обращения: 07.10.2020).
9. ⁹ Overextending and Unbalancing Russia. Assessing the impact of cost-imposing options // RАND Corporation. 2019. № RB-10014-A. URL: https://doi.org/10.7249/RB10014 (дата обращения: 07.10.2020).
10. ¹⁰ Т а м  ж е.
11. ¹¹ Russia, NATO, and Black Sea Security // RАND Corporation. 2020. № RR-A357-1. URL: https://doi.org/10.7249/RRA357-1 (дата обращения: 08.10.2020).
12. ¹² Мисник Л. Море раздора: США отправили корабль в Черное море // Газета.ru. 06.01.2019. URL: https://www.gazeta.ru/army/2019/01/06/12119983.shtml (дата обращения: 08.10.2020).
13. ¹³ Аксенов П. Игра на нервах: что делают военные самолеты НАТО у российских границ? // BBC NEWS. 22.9.2020. URL: https://www.bbc.com/russian/features-54255234 (дата обращения: 08.10.2020).
14. ¹⁴ Ильницкий А.М. Россия и мир: угрозы и возможности // Национальная оборона. 2020. № 1 (166). URL: https://oborona.ru/includes/periodics/geopolitics/2020/0123/163728477/detail.shtml (дата обращения: 08.10.2020).
15. ¹⁵ Ильницкий А.М. Идеология обеспечения безопасности // Парламентская газета. 2019. URL: https://www.pnp.ru/social/ideologiyaobespecheniya-bezopasnosti.html (дата обращения: 08.10.2020).
16. ¹⁶ RАND Corporation. URL: https://www.rand.org (дата обращения: 08.10.2020).
17. ¹⁷ Совет по внешней и оборонной политике. URL: http://svop.ru/photo/27215/ (дата обращения: 08.10.2020).
18. ¹⁸ Клуб «Валдай» URL: https://ru.valdaiclub.com/multimedia/photos/fotogalereya-kholodnaya-voyna-dubl-dva-tretyasessiya-xvii-ezhegodnogo-zasedaniya/ (дата обращения: 25.10.2020).
19. ¹⁹ Royal Institute of International Studies. URL: https://www.chathamhouse.org (дата обращения: 08.10.2020).
20. ²⁰ CNAS. URL: https://www.cnas.org (дата обращения: 09.10.2020).
21. ²¹ Т а м  ж е.
22. ²² Т а м  ж е.
23. ²³ The Center for Strategic and International Studies, CSIS. URL: https://www.csis.org (дата обращения: 08.10.2020).
24. ²⁴ Defense Policy Board. URL: https://policy.defense.gov/OUSDP-Offices/Defense-Policy-Board (дата обращения: 08.10.2020).
25. ²⁵ CICDE. URL: https://www.cicde.defense.gouv.fr (дата обращения (08.10.22020).
26. ²⁶ SIPRI. URL: https://www.sipri.org (дата обращения: 08.10.2020).
27. ²⁷ Евстафьев Д., Ильницкий А.М. Пять гипотез о будущем мире // Международная жизнь. 2020. № 8. URL: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2380; Глобальный кризис как «запал» геоэкономических трансформаций: вызовы для России // Международная жизнь. 2019. № 12. URL: https://interaffairs.ru/jauthor/material/2289 (дата обращения: 09.10.2020).
28. ²⁸ Ильницкий А.М. Новая стратегия сдерживания России // Красная звезда. 2020. 22 июня. URL: http://redstar.ru/novaya-strategiya-sderzhivaniya-rossii/
    
29. ²⁹ Психологическая оборона. Борьба за историю — борьба за будущее / Круглый стол. Министерство обороны РФ. URL: http://mil.ru/army2020/media/video/watch.htm?id=12279@morfVideoAudioFile (дата обращения: 09.10.2020).
30. ³⁰ Ильницкий А.М., Лосев А. Восточный поворот // Российская газета. 2019. 15 октября. URL: https://rg.ru/2019/10/15/kuda-dvigatsia-rossii-v-epohu-globalnyh-peremen-i-rastushchih-ugroz.html
    
31. ³¹ Сунь-Цзы. Искусство войны. URL: http://militera.lib.ru/science/sun-tszy/01.html (дата обращения: 09.10.2020).
32. ³² Хосе Ортега-и-Гассет. Восстание масс. URL: https://librebook.me/the_revolt_of_the_masses/vol1/1 (дата обращения: 09.10.2020).
33. ³³ Ильницкий А.М., Мураховский В. Армия и общество // Арсенал Отечества. 2017. № 3(29). URL: https://arsenal-otechestva.ru/article/937-armiya-iobshchestvo (дата обращения: 09.10.2020).
34. ³⁴ Ильницкий А.М. Гибридные войны: вызовы, угрозы, уязвимости // Национальная оборона. 2020. № 10. URL: https://oborona.ru/includes/periodics/geopolitics/2019/0624/114126921/detail.shtml (дата обращения: 09.10.2020).
35. ³⁵ Масленников О.В., Курочкин В.П., Алиев Ф.К., Тляшев О.М. Об информатизации Вооруженных Сил Российской Федерации // Военная Мысль. 2019. № 12. С. 57—67.
36. ³⁶ Акентьев С.П., Семенов В.В. Новый уровень военного образования // Вестник военного образования. 2017. № 6 (9). С. 4—6.
37. ³⁷ Психологическая оборона. Борьба за историю — борьба за будущее. URL: http://mil.ru/army2020/media/video/watch.htm?id=12279@morfVideoAudioFile
    
38. ³⁸ История формирует будущее // Арсенал Отечества. 2020. № 5 (49). URL: https://arsenal-otechestva.ru/new/1382-istoriya-formiruet-budushchee-2 (дата обращения: 09.10.2020).
39. ³⁹ Ильницкий А.М., Ленченко М.К. Социальная империя как инструмент психологической обороны Российской Федерации // Военный академический журнал. 2020. № 2(26). URL: https://www.важ-ву.рф/post/n26_ru (дата обращения: 11.10.2020).
40. ⁴⁰ Ильницкий А.М. Цивилизация пространства // Парламентская газета. URL: https://www.pnp.ru/politics/civilizaciyaprostranstva.html (дата обращения: 11.10.2020).
41. ⁴¹ Поправки к Конституции: обеспечение информационной безопасности — государственный приоритет // Парламентская газета. URL: https://www.pnp.ru/politics/popravki-kkonstitucii-obespechenie-informacionnoybezopasnosti-gosudarstvennyy-prioritet.html (дата обращения: 11.10.2020).
42. ⁴² Евстафьев Д., Ильницкий А.М. Предположения о грядущем мире // Россия в глобальной политике. 2020. № 4. URL: https://globalaffairs.ru/articles/predpolozheniya-o-gryadushhem-mire/ (дата обращения: 11.10.2020).
43. ⁴³ Ильницкий А.М. Идеология обеспечения безопасности. URL: https://www.pnp.ru/social/ideologiya-obespecheniya-bezopasnosti.html
    
44. ⁴⁴ Ильницкий А.М., Мураховский В. Армия и общество. URL: http://arsenal-otechestva.ru/article/937-armiya-i-obshchestvo
    
45. ⁴⁵ Ильницкий А.М. Ответить на вызовы времени: необходимо пространственно-территориальное переосваивание страны // Национальная оборона. 2020. № 9 (174). URL: https://oborona.ru/includes/periodics/geopolitics/2020/0928/181930066/detail.shtml (дата обращения: 11.10.2020).
46. ⁴⁶ Акентьев С.П., Семенов В.В. Новый уровень военного образования. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=36515981
    
47. ⁴⁷ URL: https://citaty.info/quote/365447 (дата обращения: 12.10.2020).